Аркадий Аверченко, Подходцев и двое других, страница 10

глухой стон и падал на стойку в глубоком обмороке… Его отпаивали водой, утешали, как могли, обещали, что завтра журнал у них будет, и Громов уходил, предварительно взяв клятву, что его не обманут — усталого доверчивого бедняка… Через пять минут после него являлся Подходцев. -Имею честь представиться: управляющий главной конторой журнала «Апельсин»… Хотя вы и отвергли наше телефонное предложение… -Собственно, мы… гм! Не знали журнала… Теперь, ознакомившись… Вы нам пока десяточка тричетыре пришлите… Около последнего из намеченных магазинов собрались все трое. Решили устроить самую внушительную демонстрацию, потому что магазин был большой и публики в нем всегда толклось много. Все трое вошли плечо к плечу, все трое хором спросили: «Есть ли у вас «Апельсин»?», и все трое, услышав отрицательный ответ, в беспамятстве повалились на прилавок. Впечатление было потрясающее. Глава 7. Конец предприятия На следующее утро приступили к составлению второго номера. Подходцев позировал Клинкову для спины Зевсагромовержца, а Громов тщетно подбирал рифму к слову «барышня». -Поставь вместо барышни — девушку,- участливо посоветовал Подходцев. -А на девушку, думаешь, есть рифма,- пробормотал Громов и вдруг задрожал: в открытых по случаю духоты дверях стоял околоточный. -Вы не туда попали,- нерешительно заметил Громов. -Здесь живет Громов? -В таком случае вы туда попали. Подходцев! Ведь мы вчера не были пьяны? И не скандалили? -Нет! -Так чем же объяснить появление этого вестника горя и слез? Все трое встали, сдвинулись ближе. -Вот вам тут бумага из управления. По распоряжению г. управляющего губернией издание сатирического журнала «Апельсин» за его вредное антиправительственное направление — прекращается. Трое пошатнулись и, не сговариваясь, как по команде упали на пол в глубоком обморочном состоянии. Это была наглядная аллегория падения всего предприятия, так хорошо налаженного. Околоточный пожал плечами, положил роковую бумагу на пол и, ступая на носках, вышел из комнаты. -Почему ты, Клинков,- переворачиваясь на живот, с упреком сказал Подходцев,- не предупредил меня, что мы живем в России? -Совсем у меня это из головы вон. -Ну, что ж… Теперь, если приснюсь тетке — буду умнее. Громов несмело сказал: -Что ж, господа… Если праздновали рождение — отпразднуем и смерть «Апельсина»… В этот день пили больше, чем обыкновенно. Глава 8. Первый праздник, встреченный похристиански Все проснулись на своих узких постелях по очереди… Сначала толстый Клинков, на нос которого упал горячий луч солнца, раскрыл рот и чихнул так громко, что гитара на стене загудела в тон и гудела до тех пор, пока спавший под ней Подходцев не раскрыл заспанных глаз. -Кой черт играете по утрам на гитаре?- спросил он недовольно. Его голос разбудил спавшего на диване третьего сонливца — Громова. -Что это за разговоры, черт возьми,- закричал он.- Дадите вы мне спать или нет? -Это Подходцев,- сказал Клинков.- Все время тут разговаривает. -Да что ему надо? -Он уверяет, что ты недалекий человек. -Верно,- пробурчал Громов,- настолько я недалек, что могу запустить в него ботинком. Так он и поступил. -А ты и поверил?- вскричал Подходцев, прячась под одеяло.- Это Клинков о тебе такого мнения, а не я. -Для Клинкова есть другой ботинок,- возразил Громов.- Получай, Клинище! -А теперь, когда ты уже расшвырял ботинки, я скажу тебе правду: ты не недалекий человек, а просто кретин. -Нет, это не я кретин, а ты,- сказал Громов, не подкрепляя, однако, своего мнения никакими доказательствами… -Однако вы тонко изучили друг друга,- хрипло рассмеялся толстяк Клинков, который всегда стремился стравить двух друзей и потом любовался издали на их препирательства.-