Оборотистый продавецъ коралловъ плясалъ, безъ пиджака, погромыхивая своимъ ящикомъ.
Сумерки заглядывали въ окно…
— Дай мн? полтораста рублей,— попросилъ актеръ,— для устройства театральнаго зданія въ Петербург?.— Дашь?
— Дамъ,— сказалъ Капитоша, всталъ; выпрямился и въ невыразимомъ экстаз? крикнулъ:— Господа! Похожъ, я на офицера?
Вс? нашли, что — похожъ……….
Дверь скрипнула и лысый купецъ, шаркая мягкими сапогами, вошелъ въ буфетную.
— А-а… Честная компанія… Это что-же такое?!
Онъ стоялъ съ полминуты, оглядывая вс?хъ. Потомъ его взглядъ остановился на Капитош?, украшенномъ оранжевымъ галстукомъ, бархатнымъ пиджакомъ, купленнымъ y того же торговца кораллами и массой разноцв?тныхъ колецъ на пальцахъ.
— А-а…— протянулъ лысый купецъ.
Онъ неторопливо завернулъ правый рукавъ, подошелъ къ Капитош?, размахнулся и сталъ б?шено колотить по Капитошиной голов?, которая, какъ арбузъ на стебл?, безпомощно металась изъ стороны въ сторону.
И опять всякая пощечина звучала символически:
— Это теб? кораллы! Это д?вки! Это за отца! Это за мать!
Вс? потихоньку вышли изъ буфетной. Утомившись лысый купецъ, прис?лъ за столикъ и приказалъ:
— Пива, подлюга! Если будетъ теплое — голову оторву.
Капитоша втянулъ грудь, прыгнулъ за стойку и, стуча коралловыми кольцами о бутылки, сталъ откупоривать пиво.
КЛУСАЧЕВЪ И ТУРКИНЪ.
(Верхъ автомобиля).
Вглядитесь повнимательн?е въ мой портретъ… Въ уголкахъ губъ и въ уголкахъ глазъ вы зам?тите выраженіе мягкости и доброты, которая, очевидно, свила себ? чрезвычайно прочное гн?здо. Доброты зд?сь столько, что ея съ избыткомъ хватило бы на десятокъ другихъ угловъ губъ и глазъ.
Очевидно, это качество, эти черточки доброты, не случайныя, a прирожденныя, потому что отъ воды и мыла он? не сходятъ, и сколько ни теръ я эти м?ста полотенцемъ — доброта сіяла изъ уголковъ губъ и уголковъ глазъ еще ярче. Такъ,— вода можетъ зам?сить придорожную пыль въ грязь, но та же вода заставляетъ блест?ть и сверкать св?жіе изумрудные листочки на придорожныхъ кустахъ.
Мн? хочется, чтобы вс?мъ вокругъ было хорошо, и, если бы наше бездарное правительство опомнилось, и пригласило меня на должность безплатнаго сов?тчика — можетъ быть, изъ нашихъ общихъ стараній что-нибудь бы и вышло.
Въ частной жизни я стремлюсь къ тому же: чтобы вс?мъ было хорошо. Откуда y меня эта Маниловская черта — я и самъ хорошенько не разберусь.
Однажды, весной, мой пріятель Туркинъ сказалъ мн? вскользь, во время нашего катанья на Туркинскомъ автомобил?:
— Вотъ скоро л?то. Нужно подумать о томъ, чтобы снять этотъ тяжелый автомобильный верхъ и сд?лать л?тній откидной, парусиновый.
— Парусиновый?— переспросилъ я, думая о чемъ-то другомъ.
— Парусиновый.
— Автомобильный, парусиновый?
— Ну, конечно.
— Вотъ прекрасный случай!— обрадовался я.— Какъ разъ вчера я встр?тился съ пріятелемъ, котораго не вид?лъ года два. Теперь онъ управляющій автомобильнымъ заводомъ, зд?сь же въ Петербург?. Закажите ему!
Мысль y меня была