y этой поразительной, изумительно прекрасной д?вушки вы съ языка не сходите!?
Мой собес?дникъ вспыхнулъ и конфузливо и радостно засм?ялся, будто его щекотали.
— Ну, что вы говорите! Да, неужели?! Н?тъ, н?тъ! Вы шутите… Это было-бы прямо таки… удивительно!
— Честное слово! Она меня прямо измучила вопросами… Кто такой, да что, да не женатъ-ли? Все о рост? вашемъ сегодня щебетала…
— А… что?— опасливо спросилъ мой собес?дникъ, в?роятно, не разъ огорчавшійся, сравнивая свою мизерную, низкорослую фигуру съ фигурами своихъ ближнихъ.
— Да, многое она говорила. И что терп?ть она не можетъ высокихъ мужчинъ и что ваша фигура приводитъ ее въ восторгъ и что, если бы… Впрочемъ, н?тъ — я, кажется, слишкомъ разболтался…
— Такъ она меня зам?тила?— переспросилъ мой собес?дникъ, съ трудомъ сохраняя разс?янно-задумчивый видъ.
— Она-то? Да, она околдована.
Я помолчалъ и вдругъ р?шилъ махнуть рукой на всякій здравый смыслъ.
— Вчера нашла, что въ вашемъ лиц? есть много общаго съ Наполеономъ.
— Ну, что вы говорите!
— Ей-Богу. Въ такихъ людяхъ, говорить, таятся великія, огромныя силы. Счастлива, говоритъ, та родина, которая можетъ назвать такого челов?ка своимъ сыномъ. Спрашивала, не поете-ли вы? Съ такимъ, говоритъ, голосомъ, который звучитъ, какъ музыка…
— Вы меня представите ей?— быстро спросилъ онъ, безъ сожал?нія разставаясь со своимъ задумчивымъ видомъ.
— Сколько угодно! Подойду сейчасъ къ ней, попрошу разр?шенія — и пожалуйте! Кстати, вы ч?мъ занимаетесь?
— Отецъ y меня купецъ, мануфактурщикъ. A что?..
— Да, ничего. Ну, сидите тутъ и ждите…
IV.
Я приблизился къ венгеркамъ, снялъ передъ ними почтительно шляпу и сказалъ по-н?мецки:
— Тысячу извиненій! Простите мою навязчивость и то, что я не будучи знакомъ, обращаюсь къ вамъ… Но узнать мн? больше не y кого — эти итальянцы, такъ безтолковы. Не знаете-ли вы — сколько времени идетъ отсюда письмо до Будапешта?
— Двое сутокъ,— прив?тливо сказала старуха.— A y васъ есть знакомые въ Будапештъ?
— О, да… Кое-кто.
— Гезу Матаки знаете?
— Гезу?! О, Боже! Да мы большіе пріятели. Ну, какъ онъ… все тамъ же живетъ?
— Тамъ. Значить, вы и семью Панони знаете?
— Ну, какъ же! Вообще… Гм… A я, сударыня, долженъ васъ кое за что пожурить…
— Меня?— удивилась молоденькая венгерка.
— Да-съ, васъ. Можно челов?ка ранить, но зач?мъ же на смерть, а?
— Что вы такое говорите!
— Видите вы вонъ того русскаго, который тамъ въ углу сидитъ. Красивый такой…
— Ну, разв? онъ, красивый?..
— Сударыня! Одинъ изъ первыхъ красавцевъ восточной Россіи. Прозванъ «Тополь Великороссіи!» Сотни русскихъ д?вушекъ и женщинъ сходятъ по немъ съ ума. И что же! Этотъ счастливчикъ сидитъ сейчасъ угрюмый, какъ вурдалакъ, завядшій, какъ розовый кустъ въ засуху. Видите! Сидитъ и глазъ съ васъ не сводитъ!
Венгерка смущенно усм?хнулась.
— Я… ему нравлюсь?
— Вы? Да y него сейчасъ вся жизнь въ глазахъ, которыми онъ на васъ смотритъ. Нашелъ