a онъ расправилъ бороду и спросилъ:
— Женаты?
— Н?тъ.
— Почему?
— Да знаете, какъ сказалъ одинъ древній мудрецъ: не женишься — будешь жить, какъ челов?къ, a умрешь, какъ собака; женишься — проживешь, какъ собака, зато умрешь, какъ челов?къ… Вотъ я еще и не остановилъ выбора ни на одномъ изъ этихъ способовъ смерти.
Козелковъ выслушалъ меня съ н?которымъ отт?нкомъ превосходства и, подумавъ, сказалъ критически:
— С?ро!
— Да… Ужъ вы съ нимъ не спорьте,— сказалъ хозяинъ дома, беря меня за талію.— На него угодить трудненько. Заклюетъ! Пойдемте лучше выпьемъ водки… Степанъ Захарычъ! Рюмочку водки, а?
— Водка?— поморщился Стеша.— С?ро!
— Ну, ужъ вы скептикъ изв?стный… Раскритикуете все такъ, что живого м?ста не останется.
— Эхъ, Стеша,— горько подумалъ я, плетясь за ними въ столовую.— Хоть бы изъ благодарности ты меня пощадилъ… За словцо-то. В?дь я же обронилъ…
Но Стеша и за ужиномъ былъ безпощаденъ.
— С?ро!— кричалъ онъ скептически…
УЧАСТОКЪ.
Того согр?й,
Т?мъ св?ту дай.
И вс?хъ притомъ —
Благословляй.
Им?ете вы, хоть слабое, представленіе о функціяхъ расторопной русской полиціи?
Попробуйте хоть полчаса посид?ть въ душной, пропитанной промозглымъ запахомъ канцеляріи участка. Это такъ интересно…
…Околоточный надзиратель отрывается отъ полуисписанной имъ бумажки, поднимаетъ голову и методически спрашиваетъ:
— Теб? чего?
— Самоваръ украли, батюшка.
— A твои глаза гд?-же были?
Околоточный прекрасно сознаетъ, что этотъ вопросъ — ни бол?е, ни мен?е, какъ безплодная ненужная попытка хоть на одну минуту оттянуть исполненіе лежащихъ на немъ обязанностей — опросъ потерп?вшей, составленіе протокола и розыски похитителя.
— Ты чего-жъ смотр?ла?
— То-то, что не смотр?ла. У лавочку поб?жала, a онъ, песъ, значить,— шасть! Кипятокъ вылилъ, угли вытрясъ — только его и вид?ли.
— «Онъ», «его»… Почемъ ты знаешь, что «онъ»? Можетъ, и «она»!
Кухарка запахивается въ платокъ, утираетъ указательнымъ пальцемъ носъ и, подумавъ, соглашается:
— А, можетъ, и она. Аны рази разбираютъ.
— Подозр?ніе на кого-нибудь им?ешь?
— Им?ю.
— Ну?
— Не иначе, жуликъ какой-нибудь укралъ.
— Ты скажешь тоже… Посиди тутъ, я сейчасъ все устрою. Вамъ чего, господинъ?
— Сырость y меня.
— Гд? сырость?
— Въ квартир?.
— Ну такъ что-жъ?
— Не могу-же я, согласитесь сами, въ сырой квартир? жить? !
Околоточному даже не приходить въ голову заявить, что это его не касается, или, въ крайнемъ случа?, удивиться, что къ нему обращаются съ такими пустяками.
Единственная роскошь, которую онъ себ? позволяетъ, это — хоть на минутку оттянуть исполненіе своихъ обязанностей.
— A вы зач?мъ же сырую квартиру снимали?
— Я снималъ не сырую. Я снималъ сухую.
— Сухая, a сами говорите — сырая.
— Она потомъ оказалась сырой, когда уже пере?хали. Такія пятна по обоямъ пошли, что хуже географической карты.