иламолу! Ех-ех!
— Обисапсъ,— съ чувствомъ отв?тилъ вагоновожатый, пожимая мн? руку…
Вотъ вамъ и жизнь!
Ей-Богу, ни одного слова не прибавилъ, не убавилъ. Честное слово.
О Д?ТЯХЪ.
(Матеріалы для психологіи).
У д?тей всегда бываетъ странный часто недоступный пониманію взрослыхъ уклонъ мыслей. Мысли ихъ идутъ по какому-то своему пути; отъ образовъ, которые складываются въ ихъ мозгу, в?етъ прекрасной дикой св?жестью.
Вотъ н?сколько пустяковъ, которые запомнились мн?:
I.
Одна маленькая д?вочка, обнявъ мою шею рученками и уютно примостившись на моемъ плеч?, разсказывала:
— Жилъ-былъ слонъ. Вотъ однажды пошелъ онъ въ пустыню и легъ спать… И снится ему, что онъ пришелъ пить воду къ громадному-прегромадному озеру, около котораго стоитъ сто бочекъ сахару. Большихъ бочекъ. Понимаешь? A сбоку стоитъ громадная гора. И снится ему, что онъ сломалъ толстый-претолстый дубъ и сталъ разламывать этимъ дубомъ громадныя бочки съ сахаромъ. Въ это время подлет?лъ къ нему комаръ. Большой такой комаръ — величиной съ лошадь…
— Да что это, въ самомъ д?л?, y тебя,— нетерп?ливо перебилъ я.— Все такое громадное: озеро громадное, дубъ громадный, комаръ громадный, бочекъ сто штукъ…
Она заглянула мн? въ лицо и съ видомъ превосходства пожала плечами.
— A какже бы ты думалъ. В?дь онъ же слонъ?
— Ну, такъ что?
— И потому, что онъ слонъ, ему снится все большое. Не можетъ же ему присниться стеклянный стаканчикъ или чайная ложечка, или кусочекъ сахара…
Я промолчалъ, но про себя подумалъ:
— Легче д?вочк? постигнуть психологію спящаго слона, ч?мъ взрослому челов?ку — психологію д?вочки.
II.
Знакомясь съ однимъ трехл?тнимъ мальчикомъ крайне сосредоточеннаго вида, я взялъ его на кол?ни и, не зная съ чего начать, спросилъ:
— Какъ ты думаешь: какъ меня зовутъ?
Онъ осмотр?лъ меня и отв?тилъ, честно глядя въ мои глаза:
— Я думаю — Андрей Иванычъ.
На безсмысленный вопросъ я получилъ ошибочный, но в?жливый, дышащій достоинствомъ отв?тъ.
III.
Однажды л?томъ, гостя y своей замужней сестры, я улегся посл? об?да спать. Проснулся я отъ удара по голов?, такого удара, отъ котораго могъ бы развалиться черепъ. Я вздрогнулъ и открылъ глаза.
Трехл?тній крошка стоялъ y постели съ громадной палкой въ рукахъ и съ интересомъ меня разглядывалъ.
Такъ мы долго, молча, смотр?ли другъ на друга. Наконецъ, онъ съ любопытствомъ спросилъ:
— Что ты лопаешь?
Я думаю этотъ поступокъ и вопросъ былъ вызванъ вотъ ч?мъ: бродя по комнатамъ, малютка забрался ко мн? и сталъ разсматривать меня, спящаго. Въ это время я во сн?, в?роятно, пожевалъ губами. Все что касалось жеванія, вообще, и пищи, въ частности — очень интересовало малютку. Чтобы привести меня въ состояніе бодрствованія, малютка не нашелъ другого способа, какъ сходить за палкой, треснуть меня по голов? и задать единственный вопросъ, который его интересовалъ:
— Что ты лопаешь?
Можно-ли не любить д?тей?
ФАБРИКАНТЪ.
— Знаю, знаю я,