Какъ я женился.
Я, не будучи поэтомъ,
Разскажу…
Каменныя лица были у слушателей; мертвымъ покоемъ в?яло отъ нихъ.
…Вижу комнату я незнакомую,
Вдругъ — издали шаги и голоса!
И пол?зъ подъ кровать я, какъ нас?комое…
Сжатыя губы, полузакрытые глаза ясно говорили, что обладатели ихъ р?шили лопнуть, но выдержать то страшное давленіе, то ужасное желаніе, которое распирало каждаго.
Это были не люди, — это были мраморныя статуи!
— …Входитъ хозяинъ… a въ рук? у него… дву стволка…
Статуи заколебались, часть ихъ обрушилась на полъ катаясь въ судорогахъ леденящаго кровь см?ха, часть бросилась къ Панасюку, но онъ оттолкнулъ протянутыя руки и, замкнувшись самъ въ себя, закусивъ губу, молча вышелъ.
* * *
Эта исторія на другой день разнеслась по всему городу.
И съ т?хъ поръ никому, никогда и нигд? б?дный Панасюкъ не могъ разсказать «исторію о томъ, какъ онъ женился» — дальше знаменитой фразы:
…Входить хозяинъ, a въ рук? у него двуствол… ха, ха!
Ха-ха-ха-ха-ха!
ОТД?ЛЪ II.
ОКРУЖАЮЩІЕ НАСЪ.
ОКРУЖАЮЩІЕ.
Одинъ челов?къ р?шилъ жениться.
Мать.
— Я женюсь, — сказалъ онъ матери. Подумавъ немного, мать заплакала. Потомъ утерла слезы. Сказала:
— Деньгами много?
— Не знаю.
— Ну, хоть такъ, тряпками-то — есть что-нибудь? Серебро тоже понадобится, посуда. А то потомъ хватишься — ни ложечки, ни салфеточки, ни тарелочки… Все покупать нужно. А купчишки теперь такъ дерутъ, что приступу ни къ чему н?тъ. Обстановку въ гостиной, я думаю, перем?нить нужно, эта пообтрепалась такъ, что принять приличнаго челов?ка стыдно. Перины есть? Пуховыя? Не спрашивалъ?
И не спросила мать:
— А любитъ тебя твоя будущая жена?
Любовница.
— Я женюсь, — сказалъ онъ любовниц?.
Любовница побл?дн?ла.
— А какъ же я?
— Ты постарайся меня забыть.
— Я отравлюсь.
— Если ты меня хоть немножко любишь — ты не сд?лаешь этого.
— Я? Тебя? Люблю? Ну, знаешь ли, милый!.. Кстати ко мн? сегодня Серг?й Иванычъ три раза по телефону звонилъ. Думаю весной по?хать съ нимъ на Кавказъ.
Помолчавъ, спросила:
— Что жъ она… богатая?
— Кажется.
И съ облегченнымъ сердцемъ подумала:
— Ну, значить, онъ меня оставляетъ изъ-за денегъ. Кажется, что это не такъ обидно.
И не спросила любовница:
— А любитъ тебя твоя будущая жена?
Горничная.
— Я женюсь, — сказалъ онъ горничной.
— А какъ же я? Меня-то вы оставите? Или искать другое м?сто?
— Почему же? Вы останетесь.
— Только им?йте въ виду, баринъ, что ежели васъ двое, то жалованье тоже другое. Во-первыхъ, около женщины больше работы, a потомъ и мелкой стирки прибавится, то да с?. Не иначе, пять рублей прибавить нужно.
Даже въ голову не пришло горничной задать своему барину простой челов?ческій