— Гд? л?вая манжета? Вотъ эта? Хорошо, что ты еще въ стирку ее не вздумала отдать. Гд? тутъ карандашомъ записано? А, вотъ! 237 — 542. А теперь забирай свою дурацкую рубашку и проваливай.
— Центральная? Алло! Дайте, барышня, 237 — 542. Отъ всего сердца спасибо. Это кто у телефона?.. Горничная? Позови, голубушка, барыню. Скажи, Мушуаровъ проситъ. Постой постой… Ты такъ и скажи: «проситъ, дескать, къ телефону господинъ Мушуаровъ, и что они, молъ, будто не въ себ?. Будто, молъ, что-то случилось». Поняла?
Ждетъ Мушуаровъ. Беретъ изъ вазочки остро-отточенный карандашъ, начинаетъ рисовать челов?ка съ неув?реннымъ профилемъ и глазомъ, похожимъ на французскую булку.
— Алло! — слышитъ онъ. — Что такое случилось Мушуаровъ? Ч?мъ вы такъ взволнованы?
— Ничего особеннаго, — говоритъ Мушуаровъ, часто и тяжело дыша, — Ничего, ничего… Только я хот?лъ спросить: н?тъ ли у васъ случайно револьвера?
— Револьвера? Н?тъ, не им?ется. А вамъ на что?
— Да такъ, знаете. Воры, можетъ быть, зал?зутъ, такъ я… въ нихъ… Впрочемъ, лучше не разспрашивайте, н?тъ! Не нужно ничего у меня спрашивать…
— Успокойтесь, я не любопытна. Это все, что вы хот?ли у меня спросить? Ну, всякихъ вамъ благъ.
— Постойте, В?ра Петровна… Я у васъ еще что-то хот?лъ спросить…
— Ну?
— У васъ случайно н?тъ опіума? Или кусочка ціанистаго кали?
— Тоже для воровъ? Послушайте, Мушуаровъ… В?дь это же не крысы, которыхъ можно травить мышьякомъ. Подумайте, вамъ нужно сначала поймать вора, потомъ связать его, потомъ всунуть ему въ ротъ ціанистый кали — сколько возни!..
Изъ трубки вылетаетъ ц?лый снопъ серебристаго см?ха. Мушуаровъ бол?зненно морщится.
— Къ чему вы… такъ? Не хорошо см?яться надъ челов?комъ, который…
Онъ д?лаетъ паузу, отпивая изъ стакана чай и снова взглянувъ на часы. Издалека спрашиваютъ:
— Который… что?
— Котораго вы, можетъ быть, больше не увидите.
— Въ Австралію у?зжаете?
— Н?тъ, — глухимъ голосомъ отв?чаетъ Мушуаровъ. — Но вы мн? вчера сказали, что вы любите другого, и что я для васъ нуль. Остальное — поймите.
— Голубчикъ, Мушуаровъ… Но что же д?лать, если это такъ?!
— Пожалуйста! Пожалуйста! Я в?дь ничего и не говорю. Но только… я самъ не знаю, почему я къ вамъ позвонилъ. Мн? такъ хот?лось въ посл?дній разъ услышать вашъ голосъ…
— Въ пос-л?д-ній разъ? Эй, ай, вы! Дядя! Да вы не думаете ли изъ-за меня стр?ляться?
— В?ра Петровна! И вы говорите объ этомъ — такимъ тономъ?
— Извините, если я васъ обид?ла. Ну, давайте поговоримъ, какъ сл?дуетъ. Вы хотите изъ-за меня стр?ляться?
— Да… В?ра… Петровна… Къ чему эта глупая скучная волынка, называемая жизнью, если вы не хотите быть моей?
— Такъ если же я васъ не люблю. Ну, что же мн? д?лать? Посудите сами!
— Что-жъ… Склоняюсь передъ судьбой. Значитъ, такъ ужъ у меня на роду написано. Ну… Не поминайте лихомъ..
— До свиданія, милый…
— Послушайте! В?ра Петровна… И неужели вамъ меня ни капельки не жалко?
— Ну, какъ не жалко. Жалко. Только я думаю,