поэта».
-Ай да старушка в избушке верхом на пушке!- воскликнул Мотылек, злорадно приплясывая.- Смеху теперь будет на весь Петербург.
-И наконец, последняя заметка,- самодовольно улыбаясь, сказал Кузя.- «Нам сообщают, что Академией наук возбужден вопрос о награждении Пушкинской премией молодого поэта В. Шелковникова, произведения которого наделали столько шума». Все!!
-Кузя! Да как же редакторы могли напечатать такую галиматью?
-Э, что такое редакторы,- цинично рассмеялся Кузя.- Они по горло сидят в большой политике, и их сухому сердцу позиция Англии в китайском вопросе гораздо милее и ближе, чем интересы родного искусства… Признаться, в своей газетке я заметочку сам подсунул, в чужих — приятелей из репортеров подговорил… Сейчас у «Давыдки» стон стоит от хохота. Там уже балладу сложили насчет скрипучей старушки, признаться, очень неприличную.
-Интересно бы сейчас увидеть Куколку… Вот, поди, именинником ходит!
-А ведь он, ребята, по своей глупости все это всерьез примет!
-Портрет свой у Дациаро выставит!
-Фабриканты выпустят папиросы «Куколка»! Громкий смех веселой компании заглушил робкий стук в дверь.
Только чуткий Меценат расслышал.
-Стучат, что ли? Кто там? Входите!
Вошел он… Куколка. Элегантный, дышащий свежестью молодости.
Оглядел всю компанию своими мягкими лучистыми глазами и кротко улыбнулся.
-Я вам помешал, господа? Вы почемуто очень громко смеялись?
-Это я о своем отце рассказывал,- нашелся Телохранитель,- понимаете, он был до того высок ростом, что, когда ему приходилось высморкаться в платок, он на колени становился.
-Как странно,- удивился Куколка.- Зачем же это он так?
-А вот спросите! Глеб Иваныч его звали.
Куколка помедлил немного, потом глаза его засияли небесным светом, и он тихо сказал:
-Господа… я, может быть, глуп и неловок, я сам сознаю это… И ненаходчив тоже. Но я сейчас пришел сказать вам, что… таких людей, как вы, я встречаю первый раз в своей жизни!!!
Это горячее восклицание Куколки было так двусмысленно, что все опасливо переглянулись.
-Неужели сорвалось?- испуганно пробормотал Мотылек на ухо Меценату.- Неужели догадался?
-Куколка,- сухо сказал Кузя.- Мы не понимаем, что вы хотите сказать этими словами? Мы такие горячие почитатели вашего чудного таланта…
-Я знаю, знаю!- в экстазе воскликнул Куколка.- Вот поэтомуто я и говорю, что людей, подобных вам, я встречаю впервые в жизни! До встречи и знакомства с вами все другие, даже друзья мои,- только бессмысленно трещали мне в уши, говорили мне хорошие слова, а вы не только обласкали меня, но и сделали для совершенно неизвестного вам человека то, чего не сделал бы и отец родной! Вы мне дали крылья, и я, до сих пор скромно ползавший, как червяк, по пыльной земле, теперь чувствую себя таким сильным, таким… мощным, что кажется мне — несколько взмахов этими сильными новыми крыльями, и я взлечу к самим небесам!!
-Куколка, не улетайте от нас,- сентиментально попросил Новакович.
-О нет! Вы для меня теперь самые родные, и я вас никогда не покину!! Я должен быть около вас, вдыхать, впитывать тот благородный аромат чистой поэзии, который вас окружает и который я буду вдыхать одной грудью с вами. До встречи с вами я был мелок и вял — теперь я будто окреп и вырос! Друзья! Я, конечно, знаю, что в ваших газетных заметках обо мне много дружеского преувеличения, многого я еще не заслужил… Но, друзья! Я сделаю все, чтобы оправдать эти ваши даже преувеличенные надежды на меня! Теперь у меня появился смысл и цель работы, и я клянусь вам, что наступит время, когда вы сами будете гордиться мной, и скажете вы тогда: «Да, это мы поддержали первые робкие шаги Куколки, и это благодаря нам он сделался тем человеком, который и свою долю внес в благородный