Аркадий Аверченко, Вино, страница 1

II Сначала гости дичились Бондарева и жались по углам, но когда он рассказал дватри смешных анекдота и какойто пикантный петербургский случай — все оттаяли. Обильный ужин, украшенный десятком бутылок с различными этикетками и разнообразным содержимым, окончательно сломал лед. Все зашевелились, оживились. Бондарев, сидя рядом с обаятельной Стамякиной, не сводил с нее глаз, подливал ей вина и без умолку рассказывал о Петербурге, о себе, сообщал тысячу смешных, забавных вещей, отчего Стамякина, красиво усмехаясь, придвигалась незаметно к Бондареву ближе и изредка бросала на него изпод трепещущих ресниц сладкий, доходивший до самого сердца взгляд. -Да ведь она прелестна,- думал Бондарев, оглядывая ее.- Хорошо бы увезти ее в Питер… Фурор бы… Пили много, но никто, кроме хилого маленького Стамякина, не пьянел. Инспектор Хромов, сидевший сбоку Бондарева, бросал на него восторженные взгляды и все подстерегал удобный случай, чтобы вступить в разговор. Подстерег. И спросил робко, тронув литератора за рукав: -Как вам приходят в голову разные темы? Я бы думал, думал и целый век ничего не придумал! -Профессиональная привычка,- благодушно ответил Бондарев.- Мы уже совершенно бессознательно всасываем все, что происходит вокруг нас,- впечатления, наблюдения, факты,- потом перерабатываем их, претворяем и отливаем в стройные художественные формы. -Да… претворяем… в формы,- засмеялся инспектор.- В хорошую бы форму я бы претворил чтонибудь. Из всех редакций помелом бы выгнали. Наливая своей соседке вино, Бондарев наклонился немного и шепнул одними губами, как шелест ветерка: -Милая… Красивая Стамякина закрыла густыми ресницами глаза. -Кто? -Вы. -Смотрите,- улыбнулась тихо и ласково Стамякина,- вы играете я огнем. Я опасна. -Пусть. Я с детства любил пожары. -А как вам платят за принятые сочинения в редакциях?- любовно смотря на Бондарева, спросил инспектор.- Авансом или после? -Большей частью авансом,- улыбнулся Бондарев.- Мы стремимся вперед и спешим жить. -Помоему,- заявил Хромов,- нужно бы людей, подобных вам, содержать за счет казны. Ешь, пей на казенный счет, веселись и не думай о презренном металле! Пиши о чем хочешь и когда хочешь… Гм… Или вас должно содержать общество, которое вас читает. -Это прекрасно,- сказал Бондарев,- пожимая под столом руку соседки.- Но это утопия. -Конечно, утопия,- подтвердила Стамякина, гладя бондаревскую руку. -Форменная утопия,- пожал плечами Бондарев, кладя руку на круглое колено соседки. -Безусловная утопия,- кивнула головой соседка и попробовала потихоньку снять руку, которая жгла ее даже сквозь платье. -Пусть так, как есть,- сказал Бондарев. -Нет, так нельзя,- улыбнулась Стамякина. -Нельзя?- вскричал инспектор Хромов.- А, ейБогу, можно. Вот, например, где вы, Николай Алексеевич, остановились? -В отеле Редькина. -И напрасно! И совершенно напрасно!! С какой стати платить деньги? Милый Николай Алексеич! Дайте слово, что исполните мою просьбу… Ну, дайте слово! -Если в моих физических силах — исполню,- пообещал, сладко улыбаясь, Бондарев. -Милый Николай Алексеич! Я преклоняюсь перед вами, перед вашим талантом. Сделайте меня счастливым… Бросьте вашего Редькина, переезжайте завтра утром ко мне! -Да я ведь послезавтра вечером уезжаю, зачем же?- сказал Бондарев. -Все равно! На один день! Если бы я был богат, я бы построил вам на берегу тихого моря мраморный дом и сказал бы: «Бондарев! Это ваше… Живите и пишите здесь, в этом доме!» Но я не богат и предлагаю вам более скромное помещение. Но от чистого сердца, Бондарев! А? -Спасибо,- сказал тронутый Бондарев.- Если вам это Доставит удовольствие — завтра же перееду к вам. -Браво!- восторженно вскричал инспектор Хромов, шумно вскакивая с места.- Господа! Предлагаю выпить за здоровье того светлого луча, который на мгновение осветил нашу тусклую темную жизнь! Урра! -Урра!- крикнули гости.