Аркадий Аверченко, Подходцев и двое других, страница 3

сидеть? -Да, трудно, когда не знаешь, чем заплатить извозчику. Это было сказано с такой благородной простотой, что Подходцев почувствовал еще большую симпатию к молодому человеку. -Как ваша фамилия?- осведомился он. -Моя фамилия — Громов. А вашу я слышал: Подходцев. Снова оба пожали друг другу руки, продолжая оживленную беседу на краю панели, возле извозчика, совсем погасшего после того, как его увлечение спортом было приостановлено столь резко и неожиданно. -В таком случае разрешите мне отвезти вас домой. -К кому домой?- подмигнул Громов. -К вам, конечно. -А вы знаете адрес? -Чей? -Мой. -Я думаю, вы его знаете. Громов усмехнулся. -Даже под пыткой я не назову его. Первое: я только вчера вечером приехал в этот город. Второе: у меня нет денег для квартиры. Третье: я, пожалуй, сам виноват в том, что попал под вашу лошадь,- не спавший всю ночь и рассеянный. -Хотите поехать ко мне? Мы вдвоем чтонибудь сочиним. -Мне неудобно. Будто вы обязаны сделать для меня чтонибудь только потому, что ваш возница на меня наехал… Подходцев протянул могучие руки, взял своего нового знакомого под мышки, усадил на извозчика и сказал: -Пошел! Обратно на Новопроложенный. Извозчик оживился. -С пятаками? -Ну тебя к дьяволу! Поезжай просто. Извозчик снова погас, на этот раз уже окончательно и бесповоротно. Не загорелся он и тогда, когда они доехали и Подходцев, вынимая деньги, сказал: -По таксе, плюс тридцать восемь перегнанных лошадей, с меня следует два рубля тридцать. Минус рубль за раздавленного, по уговору — остается рубль тридцать. Получай и постарайся переменить свое загадочное животное на обыкновенную человеческую лошадь. Громов, с удивлением слушавший странные математические вычисления, при последних словах засмеялся, и таким образом эти два человека со смехом вошли в дом и со смехом стали оба жить в нем. Глава 3. Дома Квартира Подходцева состояла из двух комнат — одной огромной и одной микроскопической — похожая на большую жирафу, увенчанную маленькой головкой. Обстановка была скудная, и Подходцев, обведя широким жестом комнату, поспешил объяснить гостю: -То, что маленькое на четырех ножках,- ходит у меня под именем стульев. Большое, уже выросшее и сделавшее себе карьеру — называется у меня «стол». Впрочем, так как я иногда на столе сижу, а на стуле, лежа в кровати, обедаю, то я совершенно сбил с толку этих животных, и они ходят у меня под всякую упряжь. -А почему у вас две кровати?- осведомился гость. -Эта комната так велика, что мне иногда, когда я бываю по делам в южной ее стороне, трудно достигнуть северной стороны, в особенности, если хочется спать. Поэтому я поставил на каждой стороне по кровати. А в общем — черт его знает, зачем я поставил две кровати. Хозяин опустился на одну из кроватей и погрузился в задумчивость. -Действительно, зачем я поставил другую кровать? Недоумеваю. Вы есть хотите? -То есть как? -Да так: рыбу, мясо, хлеб. Вино вот тоже некоторые пьют. -Да я, собственно, уже пообедал,- промямлил гость. Но тут же врожденная искренность и простота его характера взяли перевес над требованиями хорошего тона. Он рассмеялся и сам перебил себя: -С чего это мне вздумалось соврать? Ничего я не обедал и за котлету отдал бы столько собственного мяса, сколько она будет весить. -Странные мы народы: я зачемто поставил лишнюю кровать, вы корчите из себя великосветского денди, щелкая в то же время зубами от голода. -Да, если откровенно сказать, то мне… действительно… неловко. -А мне, думаете, ловко? Чуть не размазал по мостовой хорошего человека. Положим, и извозчик идиот порядочный. -Послушайте, Подходцев… Скажите откровенно, что заставило вас не удрать от меня на своем извозчике, а остаться и расхлебывать