Аркадий Аверченко, Подходцев и двое других, страница 5

Увидев двух молодых людей, окаменевших от удивления, новоприбывший, задыхаясь, опустился на кровать и прохрипел: -Затворите дверь! На ключ. Подходцев поспешил исполнить его желание, потом уселся верхом на стул, вперил свой спокойный взор в нового гостя и любезно сказал: -Не хотите ли чегонибудь закусить? -Спасибо… Я уже тово… ел. Нельзя ли полстакана вина? -Пожалуйста… Эта ваза вас, кажется, стесняет? Поставьте ее сюда. Ну, как вам нравится моя квартирка? -Ничего,- пробормотал незнакомец, колотясь зубами о край стакана.- Нич… чего себе… У… уд… добна. -Да, знаете. Теперь хорошую квартиру так трудно найти,- любезно заметил Подходцев, изнемогавший от приступа деликатности и упорно не замечавший более чем легкого костюма нового гостя. -Вам не дует из окна?- участливо спросил Громов. -Н… ничего. Я немного посижу и пойду себе… домой. -Ну, куда вам спешить,- радушно воскликнул Подходцев.- Только что пришли и сейчас же уходить. Посидите! -Я к вам зашел совершенно случайно… -Помилуйте! Мы очень польщены… Позвольте, я вам помогу надеть пиджак на руки. И едва новоприбывший надел с помощью Подходцева пиджак, как половина самообладания (вероятно верхняя, если расчленить самообладание по частям костюма) вернулась к нему. -А мы ведь не знакомы,- сказал он. Встал и расшаркался. Глава 4. Легкомысленный Клинков -Позвольте представиться: Клинков. -Ага! А мы — Подходцев и Громов. Гость снова опустился на кровать и тоскливо прошептал: -Вас, вероятно, очень удивляет мой костюм. -Ничего подобного!- горячо воскликнул мягкосердечный Громов.- Это даже красиво. Голубой цвет вам удивительно к лицу. Клинков вдруг вскочил и с ужасом в глазах стал прислушиваться. -Он, кажется, идет?! -Кто, кто? -Муж. Вы понимаете, он меня застал… Хотел, кажется, стрелять, я насилу убежал… -Если что меня и удивляет,- заметил Подходцев с самым проницаемым видом,- так это японская ваза. -О! Я схватил первое, что попало под руку. Я разбил бы ее об его голову, если бы он напал на меня. Я пробежал так три этажа, а он, кажется, гнался за мной… И если бы не подвернулась ваша квартира… -Кстати!- хлопнул себя по лбу Подходцев.- У вас есть пятьдесят рублей? -Нет… Двадцать есть. И еще мелочь. -Мало,- призадумался Подходцев.- Не обернусь. Мне пятьдесят нужно. -А вы продайте эту вазу,- подмигнул Клинков, очевидно совсем успокоившийся.- Ваза, кажется, не дешевая. -Удобно ли? Ваза принадлежит любимой женщине… -Пустяки! Ведь не буду же я возвращать им эту вазу: «Нате, мол, не ваша ли? По ошибке, вместо шляпы захватил…» Да кроме того, я у них оставил своих вещей рублей на пятьдесят. -Может быть, сходить за ними? -Боже вас сохрани! Вы его наведете только на след. Это животное размахивает револьвером, будто это простая лайковая перчатка… -Однако послушайте… Вы покинули на произвол судьбы женщину, оставили ее во власти этого зверя… -Женщину?!- воскликнул Клинков тоном превосходства.- Вы, очевидно, не знаете женщин вообще, а ее в особенности. Женщина, предоставленная сама себе, от десяти мужей отвертится безо всякого ущерба. И закончил тоном записного профессионала: -Нет, нашему брату куда труднее. -А всетаки вазу лучше вернуть,- нерешительно промямлил Подходцев. -Боже вас сохрани! Произошла страшная, но красивая в своем трагизме драма. И вдруг вы ее будете опошлять возвратом какойто вазы. Ну до вазы ли человеку, у которого сейчас сердце разбито, который разочаровался в женщинах. Продайте ее антиквару, и конец. А пока что — вот вам мои двадцать рублей. -Позвольте! Они вам самим понадобятся. Вы можете послать на квартиру за другим костюмом и сегодня выйти на улицу. Вы где живете? -Ах, не спрашивайте,- простонал Клинков.