Я бы такого интереса не пожелал. Да и я знаю, что ты это говоришь, чтобы меня только подразнить.
— Ну, ладно, ладно, не обижайся, — нагло похлопал его по плечу Резунов. — Ты у нас самый известный, ты у нас знаменитость!!
— Как странно, — заметил Капитанаки. — Окна открыты, а душно.
— Гроза будет, что ли?.
— Нет, небо чистое.
— Накурили сильно.
— Но кого я не понимаю, — неожиданно сказал Дыбович, заискивающе глядя на всех, будто прося, чтобы ему позволили говорить, — кого я не понимаю — так это слугу его Мракина. Что этот болван хотел выиграть?! Выиграл, нечего сказать. Ха-ха! Выгодное предприятие!..
— Послушай, Резунов, — потихоньку сказал Хромоногое, наклоняясь к товарищу. — Убери ты его, или я за себя не ручаюсь. Как ты можешь демонстрировать такую омерзительную личность?!
— Вот тебе раз, — фальшиво засмеялся Резунов, — он герой, а ты его называешь омерзительной личностью.
— Ради Бога — уведи его.
Резунов встал и бесцеремонно взял Дыбовича за плечо:
— Эй, ты, герой! Веселая вдова! Пойдем.
— Куда? — удивился тот, топорща свои желтые усики.
— Да так, брат. Довольно. Показал я своим друзьям знаменитость — и будет.
Пожимая всем руки, Дыбович сузил маленькие глазки и засмеялся довольным смехом:
— Уж ты скажешь тоже — знаменитость. Далеко нам до знаменитостей.
— Ну, пойдем, пойдем. Нечего там,
* * *
Когда Резунов вернулся, все на него набросились;
— Черт знает что! Как тебе не стыдно?! Отравил целый вечер. Вот фрукт-то!! Послушай, он не вернется, а?
— Не беспокойтесь, — засмеялся Резунов. — Я его пристроил к столику знакомых дам. Они, вероятно, будут очень довольны друг другом, потому что, услышав его фамилию, дамы первым долгом ахнули: «Как?! Вы тот самый Дыбович? Ну, скажите, вам жалко жены? Вы пережили драму, да?» А он им сейчас же ответил: «Еще бы! Это хоть кому доведись… Положеньице! Но подумайте, какие мерзавцы — убить женщину, да еще ее же и в корзину положить, а? Каково!» Я уверен, что и дамы, и Дыбович уже очарованы друг другом.
Юмор для дураков
Это был солидный господин с легкой наклонностью к полноте, с лицом, на котором отражались уверенность в себе и спокойствие, с глазами немного сонными, с манерами, полными достоинства, и с голосом, в котором изредка прорывались ласково-покровительственные нотки.
— Вот вы писатель, — сказал он мне, познакомившись. — Писатель-юморист… Так. Наверное, знаете много смешного. Да?..
— О, помилуйте… — скромно возразил я.
— Нечего там скромничать. Расскажите мне какую-нибудь смешную штуку… Я это ужасно люблю.
— Позвольте… Что вы называете «смешной штукой»?
— Ну, что-нибудь такое… юмористическое, Я думаю, вы не ударите лицом в грязь. Слава Богу — специалист, кажется! Ну, ну… не скромничайте!
— Видите ли… Я бы мог просто порекомендовать вам прочесть книгу моих рассказов. Но, конечно, не ручаюсь, что вы непременно наткнетесь в них на «смешные штуки».
— Да нет, нет! Вы мне расскажите! Мне хочется