Аркадий Аверченко, Подходцев и двое других, страница 26

деликатно сказал Клинков, роясь в белье.- Это, кажется, ваши платки. А этот галстук — ваш. Будьте добры получить их. Мне бы не хотелось огорчить вас отсутствием ваших любимых вещей. -Говорит, как какойнибудь дохлый маркиз средних веков,- проворчал Подходцев.- Терпеть не могу этих штук. -Ну, что делать,- ласково кивнул головой Клинков.- Последний раз… потерпите. После долгого молчания Громов спросил: -Когда ж ты вернешься? -О, я, право, не знаю. Дядя уже давно зовет меня за границу. Вероятно, поживем годик в Швейцарии, а потом переедем еще куданибудь… Ну, вот и готово! Прощайте, господа! Желаю вам жить весело и чтобы жизнь вас не трепала особенно больно. -Ключи на комоде, пишите,- сострил Подходцев с таким, однако, видом, будто выполнил тяжелую, весьма кислого вкуса обязанность.- До свиданья, Клинище. Не поминай лихом. -О, нет, зачем же. Пусть все дурное постепенно выветривается и останутся только хорошие, как старое крепкое вино, дружеские воспоминания об наших утехах и забавах. -Завтра, кажется, есть лучший поезд,- осторожно заметил Громов. -Нет, все равно. Спасибо. Я уж пойду. Вышли на улицу гуськом: впереди Клинков, пыхтя под тяжестью чемодана, за ним Подходцев, с двумя картонками в руках, а сзади Громов, несший как последнюю дань дружбы крохотную клинковскую коробочку изпод духов, наполненную запонками… Клинков уселся на извозчика. -Ну, всего вам хорошего, друзья! -Прощай, прощай,- неуверенно бормотал Подходцев, похлопывая рукой по крылу пролетки.- Ну, кланяйся там дяде, как вообще… полагается. А когда пролетка тронулась, он пошутил в последний раз: схватил могучей рукой колесо и придержал экипаж. Почуяв толчок, Клинков обернулся последний раз, погрозил с печальной шутливостью пальцем и — уехал. Глава 16. Атмосфера очистилась Вернулись в комнату. Снова улеглись на кроватях. Долго поглядывали в потолок, будто ища нужных слов. -Вот и уехал наш Клинков. -Да… Както неожиданно. Я совсем не думал. Положим, в последнее время он сделался совершенно невыносимым, правда? -Ну, мы тоже фрукты хорошие!- с внезапным приливом самообличения рявкнул Подходцев.- Тоже и с нами жить не мед. -Любил покойничек чистоту,- уныло улыбнулся Громов.- Гляди: даже то место, где стоял его чемодан, выделяется этаким аппетитным свежевыкрашенным квадратом! -Да… А как он любил покушать. Бывало, когда ни спросишь: «Клиночек, хочешь пожевать чегонибудь?» Всегда приходил в восторг. -А помнишь эту девицу, с которой мы Пасху встречали. Такую штуку только и мог выкинуть Клинков. -А как он ловко себя вел, когда мы у Харченки под покойничка субсидию брали. -Свинья этот Харченко,- вставил Громов.- Не сравнить его с Клинковым. -Еще бы! У Клинкова была какаято благородная простота в обращении. Ты заметил? -Мало, что простота. Он был всегда ровен и покладист, чего нам с тобой недостает. -Потомуто ты его и выжил,- ехидно вставил Подходцев. -Я? Я его выжил? Ну, это знаешь ли — свинство! Сам же обидел его дядю, ругал Клинкова, провел параллель между ним и мясорубкой… -Врешь ты все,- возразил Подходцев.- Вот Клинков бы не врал. Он был такой правдивый. -Подика поймай его, правдивого Клинкова. Катит он теперь в вагоне и думает о нас очень плохо. -Ну, он еще не уехал, вероятно. До поезда сорок минут. -Едва ли теперь уж вернешь его. -А почему? Я думаю, успеть можно. -Попробуйка. Я ему, признаться, все деньги отдал. Нет даже на извозчика. -Пустяки! У нас есть запечатанная бутылка водки и перочинный ножик. Я думаю, извозчик возьмет это вместо денег. -Так ты бы еще больше возился!! Сидит — размазывает… Заворачивай водку в бумагу — едем. -Шляпа!! Где моя шляпа?! Вечно ты ее куданибудь засунешь! Извозчик согласился на странную комбинацию