Аркадий Аверченко, Подходцев и двое других, страница 39

я, сейчас же твоему ребенку по морде — хлоп! -Небось и елку будешь устраивать?..- криво усмехнулся Клинков. -Я твоим детям на елочку принесу и подарочки: медвежий капкан и динамитный патрон — пусть себе дитенок играет. -А ты думаешь, Громов, что у него дети будут долговечны? Едва ли. Появится на свет Божий младенчик да как глянет, кто его на свет произвел, так сразу посинеет, поднимет кверху скрюченные лапки, да и дух вон. -Да нет, не бывать этому браку!- с гневом воскликнул Громов.- Начать с того, что я расстрою всю свадьбу! Переоденусь в женское платье, приеду в церковь да, как пойдете вы к венцу, так и закачу истерику: «Подлец ты», скажу, «соблазнил меня, да и бросил с ребенком!» -А я буду ребенком,- некстати подсказал огромный толстый Клинков.- Буду хвататься ручонками за твои брюки и буду лепетать: «Папоцка, папоцка, я хоцу кусать». -Попробуй,- засмеялся Подходцев.- Я тебя накормлю так, что ног не потянешь. И опять нервно зашагал Подходцев, и снова долго молчали лежащие… Глава 10. Подходцев уходит. Элегия Гдето между двумя подушками, где лежала голова Громова, послышался тихий стон: -Подходцев, серьезно женишься? -Серьезно, братцы… ЕйБогу. Надо же. -Подходцев! Не женись, пожалуйста. -Вот, ейБогу, какие вы странные! Как же так можно не жениться?.. -Подумай ты только,- подхватил Клинков.- С нами ты живешь — что хочешь делай. Затеял ты легкую интрижку — пожалуйста! Мы тебе поможем. Напился ты пьян — сделай одолжение! И мы от тебя не отстанем. -Пожалуй, и перегоним,- подтвердил Громов. -Ну, вот видишь! А жена! Ты думаешь, это шутка — жена? Да вы лучше меня спросите, братцы, что такое жена! -Тыто откуда знаешь? -Ято? Я, братцы, все этакое знаю. -Разве ты был женат? -Собственно говоря… как на это взглянуть. Если хотите, то… Да уж, что там говорить — знаю! Пришел пьян — бац лампой по голове! Завел интрижку — бац тарелкой по спине. Сидишь дома — нервы, вышел из дому — истерика. А в промежутках — то у нее любовник сидит, то она платье переодевает, то ей какоенибудь там кесарево сечение нужно делать. -Странное у тебя представление о семейной жизни. -Да уж поверь, брат, настоящее! -Постой, Клинков, не трещи,- остановил его солидный Громов.- А не приходило тебе в голову, Подходцев, такое: просыпаешься ты утром после свадьбы — глядь, а сбоку чужая женщина лежит. И сам ты не заметил, как она завелась. То да се — хочешь ты к нам удрать — «нетс, говорит, постойте! Я твоя мужняя жена, и ты из моих лап не вырвешься». Ты в кабинет — она за тобой; ты на улицу — она за тобой. Ночью пошел в какойнибудь чуланчик, где грязное белье складывается,- чтобы хоть на полчаса одному побыть — не тутто было! Открывается дверь, и чейто голос пищит: «Ты тут, Жанчик? Что же ты от меня ушел? Ну, я тут с тобой посижу! Зачем ты меня одну бросил, Жанчик?» Ну, конечно, ты ей возразишь: «Да ведь двадцатьто пять лет ты жила же без меня, дрянь ты этакая?! Почему же сейчас без меня минутки не можешь?» — «Нет, Жанчик,- скажет она,- надо было бы тебе на мне не жениться… Раз женился — так тебе и надо!» Повеситься захочешь, и то не даст — из петли вынет, да еще поколотит оставшейся свободной веревкой: «Как, дескать, смел, паршивец, вдову без прокормления оставлять!» Пауза. -Подходцев! -Ну?- приостановился Подходцев. -Не женишься?- робко спросил Громов, считая почву достаточно подготовленной. -Женюсь!- вздохнул Подходцев.- Жалко мне вас, но что же делать… женюсь! А который теперь час?.. Ойой… Пять! А мы в половине шестого должны кататься. Друзья! До свиданья! Целую вас мысленно. -Подавись ты своими поцелуями. -Громов! Можно надеть твой серый жилет? -Нельзя. Он мне сейчас будет нужен. -Для чего? -Чернилами буду обливать. -Гм!.. Ну,