A одинъ разъ оба этихъ дурака въ десять часовъ утра явились.
— Гд? вы были, шарлатаны?
— У товарища ночевали. Уже было поздно, и дождикъ шелъ, такъ мы остались.
Странный этотъ дождикъ, который на ихъ улиц? шелъ, a на нашей улиц? не шелъ.
— Я,— говоритъ Яша,— спать лягу, y меня голова болитъ. И y Моти тоже голова болитъ; пусть и онъ ложится.
Такъ вы знаете что? Взяла я ихъ костюмы, и тамъ лежало въ карманахъ такое, что ужасъ: y Мотьки черепаховая шпилька, a y Яши черный ажурный чулокъ.
Это тоже дождикъ? !
То эрфуртская программа, потомъ кинематографическая, потомъ отъ цирка, потомъ отъ шантана, a теперь такая программа, что плюнуть хочется.
— Яша! Это что значитъ?
— Что? Чулокъ! Что ты, чулковъ не видала?
— Гд? же ты его взялъ?
— У коммивояжера для образца.
— A зач?мъ же онъ над?ванный? A зач?мъ ты пьяный? A зач?мъ y Мотьки женская шпилька?
— Это тоже для образца.
— Что ты крутишь? Что ты мин? крутишь? A отчего Мотька спать хочетъ? A отчего въ твоей чековой книжк? одни корешки? Ты съ корешковъ жить будешь? Чтобъ васъ громомъ убило, паршивцевъ!
И теперь вотъ такъ оно и пошло: Мотька днемъ за билліардомъ, a ночью его по шантанамъ черти таскаютъ; Яшка днемъ за билліардомъ, a ночью съ Мотькой по шантанамъ б?гаетъ. Такая дружба,— будто чортъ съ веревкой ихъ связалъ. Отецъ хоть изр?дка въ магазинъ за деньгами прі?детъ, a Мотька совс?мъ исчезъ! Прі?детъ, перем?нитъ воротничекъ, и опять назадъ.
Нашъ еврейскій Богъ услышалъ еврейскую молитву, но только слишкомъ; онъ сд?лалъ больше, ч?мъ надо. Такъ Мотька отвлекся, что я день и ночь плачу.
Уже Мотька отца на билліард? обыгрываетъ и фору ему даетъ, a этотъ старый оселъ на него не надыхается.
И такъ они оба отвлекаются, что плакать хочется. Уже и экзаменовъ н?тъ, и магазина н?тъ. Все они изъ дому тащутъ, a въ домъ ничего. Разв? что иногда принесутъ въ карман? кусокъ раздавленнаго ананаса, или половинку шелковаго корсета. И ужъ они крутятъ, ужъ они крутятъ…
Вы извините меня, что я отнимаю время разговорами, но я y васъ хот?ла одну вещь спросить… Тутъ никого н?тъ поблизости? Слушайте! Н?тъ-ли y васъ свободной эрфуртской программы или Крапоткина? Что вы знаете, утопающій за соломинку хватается, такъ я бы, можетъ быть, попробовала бы… Вы знаете что? Положу Мот? подъ подушку, можетъ, онъ найдетъ и отвлечется немного… A тому старому ослу — сплошное ему горе — даже отвлекаться неч?мъ! Онъ уже будетъ крутить и крутить и крутить до самой смерти…
СВЯТЫЯ ДУШИ.
Бываютъ такіе случаи изъ жизни, въ которыхъ очень трудно признаться.
I.
Сегодня утромъ я, развернувъ газету и проб?гая отъ нечего д?лать отд?лъ объявленій, наткнулся на такую публикацію:
«Натурщица — прекрасно сложена, великол?пное т?ло, предлагаетъ художникамъ услуги по позированію».
— Хи-хи,— засм?ялся я внутренне.— Знаемъ мы, какая ты натурщица. Такая же, какъ я художникъ…
Потомъ я призадумался.
— По?хать, что-ли? Вообще, я челов?къ такой серьезный, что мн? не м?шало бы повести образъ