Аркадий Аверченко, Подходцев и двое других, страница 44

я тебе скажу? -Воображаю. -Пойдем к Подходцеву. У него, наверное, есть какойнибудь харч. Ленивоироническое выражение лица Клинкова изменилось. Будто ветром сдуло. Он встал с кровати, сжал губы и сказал твердо и значительно: -Что бы с нами ни случилось, не смей даже и говорить об этом. -Почему? -Почему, почему? Да по тому самому, о чем и ты думаешь! По тому самому, по той самой причине, по которой и ты до сих пор, выискивая самые различные и тупоумные способы нашего пропитания, все время умалчивал о Подходцеве! Казалось бы — до чего просто! У нас нет денег, мы голодны. У нас есть товарищ и друг Подходцев, у которого есть деньги, припасы и серебряные лопаточки для икры. Чего проще? Пойти к товарищу Подходцеву и воспользоваться всем этим! Однако ты до сих пор, корчась на кровати от голодухи, даже не подумал об этом? Громов проворчал угрюмо: -Однако же вот — подумал. Клинков снова вернулся на свою кровать, зарыл лицо в подушку и сказал неопределенным тоном: -Однако, значит, ты очень голоден. Ты еще голоднее меня. Громов молчал. -Пойти к Подходцеву!..- снова начал Клинков.- Конечно, Подходцев нам будет очень рад, даст нам все, что мы попросим, приласкает нас. Да! Но ведь Подходцев теперь сам себе не принадлежит. Подходцева нет! Он растворился. Мы найдем теперь не Подходцева, а «мужа Перепетуи Панкратьевны»! Зачем же мы будем обворовывать Перепетую? Когда мы у них были в гостях и ели разные деликатесы — ты думаешь, они мне легко в горло лезли, эти деликатесы? Подходцев, конечно, друг нам, но Перепетуя? Кто она нам такая? Простая посторонняя женщина, свившая себе со своим самцом гнездо и не желающая, чтобы посторонние самцы прилетали в это гнездо лопать тех червяков, которых эта благополучная пара промыслила. Понял? У холостого Подходцева я заберу все, да еще наиздеваюсь над ним, потому что он то же самое может проделать со мной. У женатого Подходцева я не возьму бутерброда с колбасой. Громов с некоторым удивлением следил за разгорячившимся Клинковым. -Толстяк!- со скрытым чувством уважения пробормотал он.- У тебя есть принципы… -Дас,- засмеялся Клинков застенчиво и чутьчуть сконфуженно.- Только это такая вещь, которую нельзя зажарить на сливочном масле и подавать с картофельным пюре. -Гм… да. Это скорее для наружного употребления. Значит, Подходцев провалился? -Да. Скорей я свои диагоналевые пущу в ход. -Ну, пусти! -Завтра. -Смотри! Они и сегодня вышли уже из моды, а завтра они сделаются на один день старомоднее и еще больше упадут в цене. -Вещь, которая теряет цену как модная, постепенно приобретает ценность как античная,- сентенциозно заметил упрямый Клинков… Глава 14. Возвращение под родной кров Меньше всего Клинков и Громов ожидали в эту минуту Подходцева. Может быть, именно поэтому Подходцев и вошел в комнату. Оба, как ужаленные, обернулись к нему, хотели чтото спросить, но, увидев в его руке чемодан, деликатно замолчали, и только любопытные глаза их исподтишка следили за Подходцевым. Подходцев бросил чемодан в угол, снял пальто, шляпу, лег на свою, пустовавшую до того, кровать и рассеянно стал глядеть в потолок. Клинков потихоньку встал со своего ложа, отыскал на подоконнике кусочек мела и, подойдя к подходцевской кровати, твердой уверенной рукой написал на дощечке около слова «выздоровел» сегодняшнее число. «Подходцев — млекопитающее, жвачное, и то не всегда. Заболел женитьбой 11 мая 19… Выздоровел 15 августа 19…» Ничего не возражая против свежей приписки, он, однако, выразил сомнение по поводу предыдущего определения. -Вот тут у вас сказано: «жвачное»… Какое же я жвачное, если вы мне ничего не даете жевать? -Ты голоден, Подходцев? -Как волк. Я ведь ушел от роскошного, обильного ужина.