вспыхнула она.— Ну, до свиданья; простите за безпокойство… я тогда завтра… И, пожалуйста, разм?няйте мн? пять рублей. Себ? возьмите рубль, a мн? остальное… Пожалуйста, кланяйтесь барину.
Прохоръ, держа золотой пятирублевикъ на ладони, призадумался.
— Гмъ, да… Сдачи, говорите? Сдачу-то вернуть можно. A только… У васъ на извозчика-то, кром? этихъ, мелочь есть?
— Немножко есть,— недоум?нно глядя на Прохора, отв?тила гимназистка.— Двадцать шесть коп?екъ.
— Такъ, такъ. Очень вы хорошая барышня, и я вамъ пришлю сейчасъ предложеніе — подарите мн? эти пять рублей — не пожал?ете. Посл?, по крайности, благодарить будете. A ужъ я вамъ все выложу.
— Что вы выложите? Зач?мъ?— съ н?которымъ испугомъ пролепетала гимназистка.
Прохоръ опустилъ монету въ карманъ, подошелъ къ предзеркальному столику и поднялъ разостланную на немъ газету.
— Видали? Что это? Женская шляпа! A тамъ въ углу видали? Что это? Женскія калоши. A ежели бы я васъ въ тую комнату пустилъ, такъ бы вы такіе поц?луи услышали, что разлюли малина-калина моя!
— Честное слово?— прошептала свистящимъ голосомъ барышня, хватая Прохора за руку.— Вы можете поручиться, что это правда?
— Будьте покойны. Я со вс?мъ усердіемъ. Только, дорогая моя госпожа, ежели потомъ къ разговору, или что — такъ вы такъ и скажите барину, что, дескать, случайно все это прим?тили — и шляпу и, значитъ, голосъ дамскій. И скажете вы ему, прим?рно сказать, такъ — и въ этомъ не ошибаетесь — дескать, «охъ, охъ, какой ты изм?нникъ! Говорилъ, что только одну любишь, обожаешь»… Говорилъ онъ это?
— Говорилъ,— прошептала, вся красн?я отъ смущенія и горя, гимназистка.— Боже, какой позоръ!
— То-то, что говорилъ. Онъ это мало ли кому говорилъ! Скажете, дескать: «у тебя, какъ я доподлинно узнала, чуть не каждый м?сяцъ новая гимназистка бываетъ, и сколько ты значитъ, несчастнаго женскаго полу перепортилъ! Поиграешь, дескать, да такъ-то вотъ и бросишь! Нехорошо, молъ, это! Пошлые эти твои поступки!» A ужъ меня въ это д?ло не путайте, милая госпожа. Уходите? Позвольте, отворю… Счастливо оставаться! Гд? изволите жить? На третьей Рождественской? Извозчикъ! На третью Рождественскую — 26 коп?екъ!…
БУРЖУАЗНАЯ ПАСХА.
I.
Трое безд?льниковъ проснулись на своихъ узкихъ постеляхъ по очереди… Сначала толстый Клинковъ, на носъ котораго упалъ горячій лучъ солнца, раскрылъ ротъ и чихнулъ такъ громко, что гитара на ст?н? загуд?ла въ тонъ, и гуд?ла до т?хъ поръ, пока спавшій подъ ней Подходцевъ не раскрылъ заспанныхъ глазъ.
— Кой чортъ играетъ по утрамъ на гитар??— спросилъ онъ недовольно. Его голосъ разбудилъ спавшаго на диван? третьяго безд?льника — Громова.
— Что это за разговоры, чортъ возьми,— закричалъ онъ.— Дадите вы мн? спать или н?тъ?
— Это Подходцевъ,— сказалъ Клинковъ.— Все время тутъ разговариваетъ.
— Да что ему надо?
— Онъ ув?ряетъ, что ты недалекій парень.
— В?рно,— пробурчалъ Громовъ,— настолько я недалекъ, что могу запустить въ него ботинкомъ.
Такъ онъ и поступилъ.
— A ты и пов?рилъ?— вскричалъ