Степановны Чебоксаровой. Брюнетка такая тоненькая. Кажись, почтальонъ всю ея почту вамъ сунулъ. Умается, работамши, вотъ и суетъ зря…
— Скажи своему почтальону, что онъ дуракъ! A ты тоже хорошъ! Вм?сто того, чтобы разобрать, какъ сл?дуетъ, почту,— сейчасъ-же хватаешься за свои глупые газеты! Уб?гутъ он? отъ тебя, правда? Новости теб? нужно знать! Да? Безъ тебя политики не сд?лаютъ! Выше! головы, милый мой, не прыгнешь,— могу тебя успокоить.
ПЕРВАЯ ДУЭЛЬ.
I.
Въ еженед?льномъ журнал?, въ пов?сти молодого беллетриста я вычиталъ сл?дующее:
— «Какъ хороши бываютъ предразсв?тные часы, когда вся природа готовится отойти ко сну, когда поля од?ваются б?лой пеленой тумана, и усталые, истомившіеся за день крестьяне, гонятъ свои стада лошадей и другихъ животныхъ на покрытыя изумрудной зеленью пастбища подъ ласковые лучи утренняго солнца. Въ такіе тихіе закатные часы мн? хочется думать о чемъ-то недостижимомъ, несбыточномъ».
Нужно-ли говорить, что меня чрезвычайно возмутили эти странныя сумбурныя строки. Я посп?шилъ пригвоздить автора къ позорному столбу, чтобы отбить y него всякую охоту совать носъ въ то, что его не касается.
Я написалъ въ другомъ еженед?льник?:
«Авторъ утверждаетъ, во-первыхъ, что «въ предразсв?тные часы вся природа готовится отойти ко сну». Если «вся природа» въ глазахъ автора отождествляется съ кучкой пьяныхъ гулякъ, вышвырнутыхъ за позднимъ временемъ изъ кабака и готовящихся отойти ко сну въ придорожной канав? — мы не поздравляемъ автора съ такимъ кругозоромъ. Во-вторыхъ, всему св?ту изв?стно,— что крестьяне встаютъ съ разсв?томъ, a не ложатся. Какой же дуракъ могъ заставить истомившихся за день крестьянъ гнать стада «лошадей и другихъ животныхъ» на пастбища. Когда крестьяне ихъ гнали? Въ какой часъ? Если утромъ — почему они усп?ли «истомиться за день»? Если вечеромъ — что это за безумные, потерявшіе образъ челов?ческій крестьяне, которые выгоняютъ скотъ на ночь изъ хл?вовъ въ поле? И, какъ совм?стить «тихіе закатные часы» съ «ласковыми лучами утренняго солнышка?» Кто могъ написать это? Челов?къ или курица, забредшая черезъ открытое окно на письменный столъ отлучившагося за авансомъ автора? Да н?тъ! И курица прекрасно отличаетъ разсв?тъ отъ заката… Въ конц? этой белиберды авторъ меланхолически вздыхаетъ: «Въ такіе тихіе закатные часы мн? хочется думать о чемъ-то недостижимомъ, несбыточномъ»…
«Что онъ называетъ недостижимымъ? Не то-ли, что ему никогда не удастся поумн?ть и написать произведете бол?е благопристойное»…
Статейка моя вышла достаточно хлесткой, умной и разсудительной.
Но на другой день ко мн? явился длинный худощавый молодецъ и заявилъ, что онъ этого д?ла такъ не оставитъ.
— Да вы кто такой?— спросилъ я.
— Авторъ той пов?сти, съ которой вы такъ грубо обошлись…
— Ага! Вы авторъ? Чего же вы хотите?
— Напишите опроверженіе вашей статьи.
— Что же я буду опровергать? Что крестьяне встаютъ утромъ? Моему опроверженію даже ребенокъ не пов?ритъ. Что закатъ бываетъ на разсв?т?? Съ этимъ даже и вы не согласитесь. Что крестьяне выгоняютъ скотину пастись ночью? Съ