и діеты мало. Вамъ нужно еще почаще ее огорчать…
— Хорошо, — произнесъ графъ, и мучительная, страдальческая складка залегла на чел? его. — Будетъ исполнено. Я люблю ее, но… будетъ исполнено!
* * *
Въ тотъ же день графъ, зайдя къ жен?, ус?лся на краю козетки и безо всякихъ предисловій началъ:
— Подвинься, чего тутъ разлеглась!
— Графъ! — кротко сказала жена. — Опомнитесь!..
— Я уже сорокъ л?тъ, какъ графъ, — сурово прорычалъ графъ. — Но до сихъ. поръ не понимаю: какъ это люди могутъ ц?лыми днями валяться на козеткахъ, ровно ни черта не д?лая, кром? чтенія глуп?йшихъ романовъ.
Графиня тихо заплакала.
— Да право! Работать нужно, матушка, хл?бъ зарабатывать, a не вис?ть на ше? у мужа.
— Графъ! Что вы говорите! В?дь у насъ около трехсотъ тысячъ годового дохода… зач?мъ же мн? работать?
— Зач?мъ? А зат?мъ, что ты дура, вотъ и все.
— Графъ!?!!..
— Вотъ ты мн? еще похнычешь!.. Дамъ по башк?, такъ перестанешь хныкать.
Графъ всталъ, холодно сложилъ на груди руки и сказалъ:
— Да, кстати! Я завелъ вчера любовницу, такъ ты тово… не очень-то много о себ? воображай. Красивая канашка. Хо-хо-хо!
— Графъ!!
— Заладила сорока Якова: графъ да графъ! Думаю начать пить, a вечеромъ по?ду въ клубъ. Начну отъ нечего д?лать нечисто играть. Выиграю деньги и обезпечу своихъ незаконныхъ ребятъ. Восемь-то ртовъ — вс? ?сть хотятъ! Не хнычь, теб? говорятъ! Давно я тебя за косы не таскалъ, подлюку?!
Пробормотавъ гнусное проклятіе, графъ выб?жалъ изъ будуара. И тутъ на лиц? его написалось страшное страданіе.
— О, моя б?дная! О, моя любимая, — шептали его побл?дн?вшія уста. — Для нашего общаго блага д?лаю я это.
Онъ прошелъ къ себ? въ кабинетъ, позвалъ всю мужскую и женскую прислугу и далъ вс?мъ точныя инструкціи, какъ имъ относиться къ графин? и какъ съ ней разговаривать.
* * *
Точно т?нь, бродила бл?дная похуд?вшая графиня по своимъ обширнымъ аппартаментамъ. Робко поглядывала она на двери кабинета мужа, но войти боялась…
Встр?тила слугу Григорія, стиравшаго пыль съ золоченыхъ креселъ.
— Григорій, баринъ у себя?
— А чортъ его знаетъ, — отв?чалъ Григорій, сплевывая на коверъ. — Что я сторожъ ему, что ли?
— Григорій! Вы пьяны?
— Не на твои деньги напился! Тоже фря выискалась. Видали мы такихъ! Почище даже видали.
— Ульянъ! Степанъ! Дорофей! возьмите Григорія — онъ пьянъ.
— Сдур?ли вы, что ли, матушка, — наставительно сказалъ старый съ с?дыми бакенами дворецкій Ульянъ, входя въ гостиную. — Кричитъ тутъ, сама не знаетъ, чего. Нечего тутъ болтаться, вишь, челов?къ работаетъ! Ступай себ? въ будуваръ, пока не попало.
Вн? себя отъ гн?ва, сверкая глазами, влет?ла графиня въ кабинетъ графа, писавшаго какія-то письма.
— Это еще что такое?! — взрев?лъ графъ, бросая въ жену тяжелымъ прессъ-папье. — Вонъ отсюда!! Всякія тутъ еще будутъ ходить. Пошла, пошла, в?дьма кіевская!
И когда жена, рыдая, уб?жала, графъ съ мучительнымъ вздохомъ снова обратился къ письмамъ…
Онъ писалъ: