по ночамъ, — недовольно зам?тилъ Мыльниковъ. — Не могъ раньше придти?! Панасюкъ уже давно началъ.
— Очень извиняюсь, господинъ Панасюкъ, — расшаркался Магарычевъ. — Над?юсь, можно продолжать?
— Я такъ не могу, господа, — раскапризничался Панасюкъ. — Что же это такое: ходятъ тутъ, разговариваютъ, перебиваютъ, м?шаютъ…
— Ну, больше не будемъ. Больше некому приходить. Ну, пожалуйста, милый Панасюкъ, ну, мы слушаемъ. Не огорчайте насъ, дорогой Панасюкъ. Мы такъ заинтересованы… Это такъ удивительно, то, что вы начали.
— Въ такомъ случа?, — кисло согласился Панасюкъ — я начну сначала. Я иначе не могу. — Конечно, сначала! Обязательно!
V.
Какъ я женился.
Я, не будучи поэтомъ,
Разскажу, что прошлымъ л?томъ
Жилъ на дач? я въ Терновк?,
Повинуясь капризу судьбы-плутовки.
Какъ-то былъ тамъ вечеръ темный,
И ошибся дачей я…
Совершилъ поступокъ нескромный
И попалъ въ чужую дачу друзья.
Вижу комнату я незнакомую,
Вдругъ — издали шаги и голоса! !
И пол?зъ подъ кровать я, какъ нас?комое,
Абсолютно провелъ тамъ два часа.
Входитъ хозяинъ, a въ рук? у него двустволка…
Мы вс? затаили дыханіе, заинтересованные развязкой этой странной исторіи, какъ вдругъ мертвую паузу прор?залъ свистящій шопотъ экспансивнаго Вовы Туберкуленко:
— Вотъ въ этомъ м?ст? ты, глупый Магарычевъ, и перебилъ чтеніе!.. Видишь?
Панасюкъ нахмурилъ свои бл?дныя брови и поднялся съ м?ста.
— Ну, господа, если вы каждую минуту будете перебивать меня, то тогда, конечно… я понимаю, что мн? нужно сд?лать: я больше не произнесу ни слова!
— Чортъ тебя потянулъ за языкъ, Туберкуленко! — раздались возмущенные голоса. — Сид?лъ бы и молчалъ!
— Да что же я, господа… Я только зам?тилъ Магарычеву, что онъ перебилъ насъ на этомъ самомъ м?ст?
«Входитъ хозяинъ, a въ рук? у него двустволка»…
— Н?тъ, больше я говорить не буду, — угрюмо про ворчалъ Панасюкъ. — Что же это такое: м?шаютъ.
— Ну, Панасюкъ! Милый! Алмазный Панасюкъ. Даемъ теб? торжественное слово, что свиньи мы будемъ, базарные ослы будемъ, если скажемъ хоть словечко… Мертвецы! Склепы! Гробы!
— Такъ вотъ что я вамъ скажу, господа: если еще раздастся одно словечко или даже шопотъ — ну, васъ! Ни звука отъ меня больше не добьетесь.
— Читай, драгоц?нное дитя. Декламируйте, талантливый Панасюкъ. Мы умираемъ отъ нетерп?нія.
VI.
И снова началъ Панасюкъ:
— Какъ я женился.
Онъ благополучно прочелъ первые десять строкъ… Когда началъ одиннадцатую — нахмурилъ предостерегающе брови и подозрительно погляд?лъ на Туберкуленку и Магарычева.
Наконецъ, дошелъ до потрясающаго м?ста: