Аркадий Тимофеевич Аверченко
(1881—1925)
Главная » Чудеса в решете » Аркадий Аверченко, Чудеса в решете, страница 29

Аркадий Аверченко, Чудеса в решете, страница 29

В?дь это нужно въ затменіи находиться, чтобы такое сказать!! Да знаете ли вы, что этими вашими наговорами, этими его пороками вы втрое кр?пче привязали ея сердце!! Мамаша! Простите, что я васъ такъ называю, но вы поступили по сапожнически.

            — Да я думала, в?дь, какъ лучше.

            — Мамаша! Хуже вы это сд?лали. Все д?ло испортили. Разв? такъ наговариваютъ? Подумаешь — мотъ, картежникъ… Да, в?дь, это красиво! Въ этомъ есть какое-то обаяніе. И Германъ въ «Пиковой дам?» — картежникъ, a смотрите, въ какомъ онъ ореол? ходитъ… А отношеніе женщинъ… Да, в?дь, она теперь, Лида ваша, гордится имъ, Мастаковымъ этимъ паршивымъ: «Вотъ, дескать, какой покоритель сердецъ!.. Ни одна передъ нимъ не устоитъ, a онъ мой!» Эхъ, вы! Н?тъ, наговаривать, порочить, унижать нужно съ толкомъ… Вотъ я — наговорю, такъ наговорю! И гляд?ть на него не захочетъ…

            — Максъ… Милый… Поговорите съ ней.

            — И поговорю. Другъ я вашей семь? или недругъ? Другъ. Ну, значитъ, моя обязанность позаботиться. Поговоримъ, поговоримъ. Она сейчасъ гд??

            — У себя. Кажется, письмо ему пишетъ.

            — Къ чорту письмо! Оно не будетъ послано!.. Мамаша! Вы простите, что я называю васъ мамашей, но мы камня на камн? отъ Мастакова не оставимъ.

         

 

      II.

           

            — Здравствуйте, Лидія Васильевна! Письмецо строчите? Д?ло хорошее. А я зашелъ къ вамъ поболтать. Давно вид?ли моего друга Мастакова?

            — Вы разв? друзья?

            — Мы-то? Водой не разольешь. Я люблю его больше всего на св?т?.

            — Серьезно?

            — А какъ-же. Зам?чательный челов?къ. Кристалльная личность.

            — Спасибо, милый Максъ. А то, в?дь, его вс? ругаютъ… И мама и… вс?. Мн? это такъ тяжело.

            — Лидочка! Дитя мое… Вы простите, что я васъ такъ называю, но… никому не в?рьте! Про Мастакова говорятъ много нехорошаго, — все это ложь! Преотчаянная, зловонная ложь. Я знаю Мастакова, какъ никто! Р?дкая личность! Душа изумительной чистоты!..

            — Спасибо вамъ… Я никогда… не забуду…

            — Ну, чего тамъ! Стоитъ ли. Больше всего меня возмущаетъ, когда говорятъ: Мастаковъ — мотъ! Мастаковъ швыряетъ деньги, куда попало! Это Мастаковъ-то мотъ? Да онъ, прежде, ч?мъ извозчика нанять, полчаса съ нимъ торгуется! Душу изъ него вымотаетъ. Отъ извозчика паръ идетъ, отъ лошади паръ идетъ и отъ пролетки паръ идетъ, А они говорятъ — мотъ!.. Раза три отойдетъ отъ извозчика, опять вернется, a все его изъ-за гривенника. Ха-ха! Хот?лъ бы я быть такимъ мотомъ!

            — Да разв? онъ такой? А со мной когда ?детъ — никогда не торгуется.

            — Ну, что вы… Кто же осм?лится при дам? торговаться? ! За то потомъ, посл? катанья съ вами, придетъ бывало, ко мн? — и ужъ онъ плачетъ и ужъ онъ стонетъ, что извозчику ц?лый лишній полтинникъ передалъ. Жалко смотр?ть, какъ убивается. Я его, в?дь, люблю больше брата. Зам?чательный челов?къ. Зам?чательный !

            — А я и не думала, что онъ такой… экономный.

            — Онъ-то? Вы еще не знаете эту кристалльную душу! Твоего, говоритъ мн? не нужно, но ужъ ничего и своего, говоритъ, не упущу. Ему горничная каждый вечеръ счетъ расходовъ подаетъ, такъ онъ коп?ечки не упуститъ. «Какъ говоритъ, спички ты поставила