— Какой вы странный.
— Да… Меня вс? находятъ страннымъ. Я не такой, какъ другіе.
— А какой же вы?
— Какой? Да, знаете, долго говорить. Но только вы меня не должны бояться.
— Почему у васъ такая рука холодная?
— Сердце горячее.
Долгая пауза.
— Викторъ Михайловичъ!
— Ну?
— О чемъ вы такъ глубоко задумались?
— Что? Эхъ!.. Не стоитъ говорить. Н?тъ. Нельзя. Не разспрашивайте.
— Нав?рное, о какой-нибудь изъ вашихъ много численныхъ симпатій?
— О, Марья Николаевна… Какъ вы далеки отъ истины!
— Ольга я Николаевна! Какая я вамъ Марья Николаевна?! Съ к?мъ вы меня путаете?..
— Это я нарочно назвалъ васъ Марьей Николаевной, чтобы посмотр?ть: ревнивая ли вы?
— Да ужъ вы сум?ете вывернуться. Васъ на это взять.
И своеобразная гордость прозвучала въ голос? Ольги Николаевны. Будто она уже начала гордиться своимъ собес?дникомъ.
— Такъ о чемъ же вы такъ задумались?
— О чемъ? В?рн?е — о комъ.
— Ну, о комъ?
— Н?тъ, зач?мъ, Map… Ольга Николаевна! Лучше не говорить… Скажу только одно; ваше имя надолго запечатл?ется въ моемъ сердц?, какъ что-то милое дорогое и сладко-печальное.
— Ну, не надо быть такимъ… Ей Богу, вы странный. Такъ о комъ же вы думали?
— Сказать? А вы не разсердитесь?
— Н?тъ. Почему же?
— Вотъ если вы меня поц?луете, тогда скажу.
— Съ какой же стати я васъ буду ц?ловать! Нельзя. Я замужемъ.
— Серьезно?!
— Конечно.
Пауза.
— Ну, такъ что жъ такое, что вы замужемъ?
— Какъ что? Вотъ, ей Богу… Какой вы странный.
— Жизнь меня сд?лала страннымъ, милая Оля.
— Не см?йте меня такъ называть.
— Хорошо, Оля. Не буду.
— То-то. Такъ о комъ же вы думали?
— О васъ.
— Интересно знать, что-же вы обо мн? думали?
— Я думалъ: сколько вы счастья можете дать тому челов?ку, который васъ полюбитъ.
— Нав?рное, вс?мъ женщинамъ говорите то же самое.
— Я?! Н?тъ. Чего мн?! Только вамъ и говорю.
— Отчего вы такой печальный, Викторъ Михайловичъ?
— У меня жизнь печально сложилась, Оленька.
— Б?дный мой, б?дный; ну, дайте, я васъ по головк? поглажу. Оставьте: Пустите! Не см?йте меня ц?ловать! Я кричать буду!
Лежа у себя на кровати, я нервно насторожился, вотъ сейчасъ раздастся пронзительный крикъ.
Крика не было. Тишина, на секунду прерванная звукомъ поц?луя, царила за окномъ.
— Слушайте, если вы будете такъ себя вести — я уйду.
— Ну, не надо уходить.
— Да ужъ я знаю васъ — вы ум?ете женщинъ уговаривать. Дайте слово, что больше этого не будетъ.
— Чего?
— Вотъ этихъ… поц?луевъ…
— Дамъ слово… Съ однимъ условіемъ, — чтобы завтра вы пришли ко мн?. Я покажу вамъ свои рисунки. Вы любите искусство?
— Страшно!
— Ну, вотъ видите. Вы такая чуткая, понимающая и вдругъ заброшены въ эту глушь. Я понимаю, каково вамъ приходится. У васъ красивая душа. Такъ придете?
— Я приду съ однимъ условіемъ: дайте мн? слово,