не только разыскиваетъ преступниковъ, но и допрашиваетъ ихъ.
— Овчарка? — спросилъ онъ, огляд?въ фасадъ.
— Чортъ ее знаетъ!! Недавно захожу я сюда, a она сидитъ за столомъ и спрашиваетъ какого-то парня:
«Какъ же вы говорите, что были въ тотъ вечеръ на Выборгской сторон?, когда я нашла ваши сл?ды на л?стниц? дома Гороховой улицы?» Такъ парень на кол?ни. «Ваше высокородіе! Не велите казнить, велите слово молвить!.. Такъ точно, повинюсь передъ вами».
— Да, да. — сказалъ Сельдяевъ, шумно вздыхая. — Читалъ и я, что гд?-то въ цирк? показывали собаку, которая разговариваетъ; потомъ кошку… тоже. Показывали… которая разговариваетъ…
Я погасилъ искорку ненависти, мелькнувшую у меня въ глазахъ, и сказать, хлопнувъ его по плечу:
— Такъ слушайте, что же дальше! Собака, значить, къ нему: «А такъ, ты сознаешься?!» — Такъ точно. Только вотъ что, ваше высокородіе; такъ какъ говоримъ мы глазъ-на-глазъ, то разд?лимся по сов?сти. Я вамъ брилліантовыя сережки отдамъ, что укралъ, a вы меня отпустите…» И кладетъ передъ ней серьги. Собака только плечами пожала: «куда мн? он?… В?дь вс?мъ ювелирамъ прим?ты и описаніе сережекъ разосланы. Попадусь еще… Есть у тебя рублей пятьдесятъ наличными — такъ дай. Тогда чортъ съ тобой, иди куда хочешь». — «Тридцать пять есть!» — «Ну, ладно, давай, да сережки то не зд?сь сбывай, a гд?-нибудь въ Берлин? или Дрезден?!» Опустила деньги въ карманъ да прочь со стола.
Сельдяевъ выслушалъ меня, и въ глазахъ его мелькнула т?нь интереса къ моему разсказу.
— Да откуда жъ у нея карманъ?
— Карманъ сюртука. Он? в?дь од?ваются въ форменные сюртуки. Шашка. Сапоги. Свистокъ. Жалованье 11 рублей съ полтиной.
Но Сельдяевъ снова погасъ. Взялъ меня подъ руку и спросилъ:
— Ну, a что тутъ у васъ, вообще, въ Петроград? интереснаго?
— Вы лучше разскажите, что у васъ слышно въ Армавир??
Онъ остановился, обернулся ко мн?, и лицо его сразу оживилось.
— Да в?дь я вамъ и забылъ сказать: вотъ будете поражены… Ерыгина помните?
— Не помню.
— Ну, какъ же. Такъ можете представить, этотъ Ерыгинъ р?шилъ ?хать въ Сибирь! Нашелъ въ Иркутск? магазинъ, который ему передали на выгодныхъ условіяхъ — и пере?зжать туда… Не чудакъ ли?.. Что вы на это скажете? !
И онъ залился закатистымъ см?хомъ.
— Господи Іисусе! Кто бы могъ подумать! — воскликнулъ я и всл?дъ за нимъ залился см?хомъ.
Какъ это часто бываетъ, см?ялись мы по разнымъ поводамъ.
НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ЧЕЛОВ?КЪ.
Къ подъ?зду большого коммерческаго банка подъ?халъ господинъ среднихъ л?тъ, незначительной наружности…
Когда онъ, среди потока другихъ кліентовъ банка, проходилъ черезъ стеклянный, монументальнаго вида, турникетъ, то пріостановился около усталаго, отуп?вшаго отъ безсмысленной работы швейцара и медлительно, съ н?которой раздумчивостью, совс?мъ не вязавшейся съ происходившей кругомъ суетой, спросилъ швейцара:
— Много народу, небось, у васъ бываетъ въ день?
— Много, — отв?чалъ швейцаръ, вертя турникетъ.
— И всякаго, значить, пропустить надо… Работа, нечего сказать.