же мн? д?лать, дорогой, Василій Николаевичъ?.. Посов?туйте. Бросьте этотъ сухой офиціальный тонъ, такъ гармонирующій съ д?ловой суетой, мраморными колоннами и щелканьемъ счетовъ. Посмотрите на меня ласково, в?дь вы же челов?къ и я челов?къ… Неужели, зав?тъ Христа, что вс? люди — братья… Эхъ, Господи! Солнца бы сюда побольше! Ласки побольше.
Служащій потеръ горячую голову и пролепеталъ, обезсил?нный:
— Пойдите, попросите директора. Если онъ согласится…
— Спасибо, Василій Николаевичъ. Вотъ это челов?ческое отношеніе! Куда идти-то? Направо?
* * *
Войдя въ кабинетъ директора, убранный со строгой, чисто д?ловой роскошью, Тимофей Николаевичъ пріостановился у письменнаго стола и огляд?лся:
— Какое у васъ тутъ строгое настроеніе. Воображаю, какъ бы на меня посмотр?ли, если бы я въ этой обстановк? затанцовалъ гопака… Страшно у васъ тутъ, холодно. А я къ вамъ, Яковъ Матв?еичъ, по д?лу. Я уже узналъ, какъ васъ зовутъ — не удивляйтесь. А моя фамилія Двоеруковъ, Тимофей Николаичъ. Душевно радъ. Работаете все, хлопочете? Солидное у васъ учрежденіе, богатое. Женаты?
— Ч?мъ могу служить? — съ н?которымъ изумленіемъ спросилъ директоръ. — Мн? доложили, что вы по д?лу.
— Конечно, конечно. «Д?ла, д?ла», какъ сказалъ какой-то поэтъ. Слушайте: одинъ вашъ служащій меня прямо см?шитъ. Такой см?шной.
— Не знаю, кто такъ вамъ см?шонъ?.. Служащіе у насъ хорошо воспитаны, в?жливы…
— Эхъ, милый Яковъ Матв?ичъ! Да отъ ихней в?жливости-то ледкомъ несетъ, холодомъ ледовитымъ! Ты мн? ласку дай, a не в?жливость! Ты психологомъ будь! Гляди на челов?ка и разсуждай: «Жуликъ онъ или н?тъ?» А онъ такъ безо всякаго разсужденія, какъ машина, прямо р?жетъ: «не могу дать деньги по переводу безъ вашего паспорта! Правило такое»! А если я забылъ паспортъ! А если его у меня украли. Эхъ, Яковъ Матв?ичъ! У банка вонъ оборотъ (я давеча на ст?нк? читалъ) ежегодно 240 миллюновъ! А банкъ 125 рублей боится дать. Ну, предположимъ даже, что я жуликъ! Предположимъ…
— Простите… Мы не можемъ нарушать правила…
— Вотъ-съ! Вотъ-съ я васъ уже и поймалъ, многоуважаемый, достойн?йшій Яковъ Матв?ичъ!.. Да в?дь я же исключеніе! Поймите вы — я исключеніе на двухъ ногахъ!
Директоръ тыльною частью руки вытеръ потъ со лба и в?жливо сказалъ:
— Но поймите, что разъ бываютъ злоупотребленія…
— Хорошо-съ! Понимаю! Но поглядите на меня! Вдумайтесь въ меня. Вотъ я встану въ профиль, анфасъ. Что вы видите? Отрытое, простодушное лицо, платье отъ недурного портного, брилліантъ на пальц? — настоящій, ей Богу. А тонъ? Тона в?дь не подд?лаешь. И при этомъ — только 125 рублей. Ну, какой бы, даже самый глупый, жуликъ подд?лывалъ, воровалъ чекъ на 125 рублей? Да согласитесь вы, достойн?йшій Яковъ Матв?ичъ…
— Хорошо, — съ легкимъ стономъ согласился директоръ. — Я распоряжусь. Вамъ выдадутъ.
Онъ позвонилъ.
* * *
Получивъ деньги, Тимофей Николаевичъ пожалъ Василію Николаевичу руку и прив?тливо сказалъ:
— Такъ если надумаете когда вечеромъ — милости просимъ. Вотъ вамъ карточка съ адресомъ. А если и Яковъ Матв?ичъ